Неточные совпадения
Мужик стоял на валике,
Притопывал лаптишками
И, помолчав минуточку,
Прибавил громким голосом,
Любуясь на веселую,
Ревущую толпу:
— Эй! царство ты мужицкое,
Бесшапочное, пьяное,
Шуми —
вольней шуми...
— Нет, мы, по Божьей милости,
Теперь крестьяне
вольные,
У нас, как у людей.
Порядки тоже новые,
Да тут статья особая…
Средь мира дольного
Для сердца
вольногоЕсть два пути.
И та святая старица
Рассказывала мне:
«Ключи от счастья женского,
От нашей
вольной волюшки
Заброшены, потеряны
У Бога самого!
Всё повыведал, насулил ему
Горы золота, выдал
вольную…
Такие есть любители —
Как кончится комедия,
За ширмочки пойдут,
Целуются, братаются,
Гуторят с музыкантами:
«Откуда, молодцы?»
— А были мы господские,
Играли на помещика.
Теперь мы люди
вольные,
Кто поднесет-попотчует,
Тот нам и господин!
И ношу твою облегчила судьба,
Сопутница дней славянина!
Еще ты в семействе раба,
Но мать уже
вольного сына!..
Грустилов в первую половину своего градоначальствования не только не препятствовал, но даже покровительствовал либерализму, потому что смешивал его с
вольным обращением, к которому от природы имел непреодолимую склонность.
3. По положении начинки и удобрении оной должным числом масла и яиц, класть пирог в печь и содержать в
вольном духе, доколе не зарумянится.
Смешно и нелепо даже помыслить таковую нескладицу, а не то чтобы оную вслух проповедовать, как делают некоторые вольнолюбцы, которые потому свои мысли
вольными полагают, что они у них в голове, словно мухи без пристанища, там и сям вольно летают.
— Я уж на что глуп, — сказал он, — а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве
вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами!
Ни реки, ни ручья, ни оврага, ни пригорка — словом, ничего такого, что могло бы служить препятствием для
вольной ходьбы, он не предусмотрел.
Но торжество «
вольной немки» приходило к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено. В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке, в клетку, но было уже поздно.
Появились кокотки и кокодессы; мужчины завели жилетки с неслыханными вырезками, которые совершенно обнажали грудь; женщины устраивали сзади возвышения, имевшие преобразовательный смысл и возбуждавшие в прохожих
вольные мысли.
Случилось ему, правда, встретить нечто подобное в
вольном городе Гамбурге, но это было так давно, что прошлое казалось как бы задернутым пеленою.
Отсюда бесчисленное множество
вольных истязаний, которые, словно сетью, охватили существование обывателей, отсюда же — далеко не заслуженное название"сатаны", которое народная молва присвоила Угрюм-Бурчееву.
—
Вольный дух завели! разжирели! — кричал он без памяти, — на французов поглядываете!
Другие утверждали, что Пфейферша еще в
вольном городе Гамбурге полюбила Грустилова за его меланхолический вид и вышла замуж за Пфейфера единственно затем, чтобы соединиться с Грустиловым и сосредоточить на себе ту чувствительность, которую он бесполезно растрачивал на такие пустые зрелища, как токованье тетеревов и кокоток.
— Я та самая юродивая дева, которую ты видел с потухшим светильником в
вольном городе Гамбурге!
«Как по
вольной волюшке —
По зелену морю,
Ходят все кораблики
Белопарусники.
Промеж тех корабликов
Моя лодочка,
Лодка неснащеная,
Двухвесельная.
Буря ль разыграется —
Старые кораблики
Приподымут крылышки,
По морю размечутся.
Стану морю кланяться
Я низехонько:
«Уж не тронь ты, злое море,
Мою лодочку:
Везет моя лодочка
Вещи драгоценные,
Правит ею в темну ночь
Буйная головушка».
Через несколько мгновений поднимаю их — и вижу: мой Карагёз летит, развевая хвост,
вольный как ветер, а гяуры далеко один за другим тянутся по степи на измученных конях.
Занесло ли тебя на Волгу и взлюбил ты
вольную жизнь, приставши к бурлакам?.
Об висте решительно позабыли; спорили, кричали, говорили обо всем: об политике, об военном даже деле, излагали
вольные мысли, за которые в другое время сами бы высекли своих детей.
Придет ли час моей свободы?
Пора, пора! — взываю к ней;
Брожу над морем, жду погоды,
Маню ветрила кораблей.
Под ризой бурь, с волнами споря,
По
вольному распутью моря
Когда ж начну я
вольный бег?
Пора покинуть скучный брег
Мне неприязненной стихии,
И средь полуденных зыбей,
Под небом Африки моей,
Вздыхать о сумрачной России,
Где я страдал, где я любил,
Где сердце я похоронил.
Когда maman вышла замуж, желая чем-нибудь отблагодарить Наталью Савишну за ее двадцатилетние труды и привязанность, она позвала ее к себе и, выразив в самых лестных словах всю свою к ней признательность и любовь, вручила ей лист гербовой бумаги, на котором была написана
вольная Наталье Савишне, и сказала, что, несмотря на то, будет ли она или нет продолжать служить в нашем доме, она всегда будет получать ежегодную пенсию в триста рублей.
Она сидела с заплаканными глазами на сундуке, перебирая пальцами носовой платок, и пристально смотрела на валявшиеся на полу перед ней клочки изорванной
вольной.
Толпа росла; к танцующим приставали другие, и нельзя было видеть без внутреннего движенья, как все отдирало танец самый
вольный, самый бешеный, какой только видел когда-либо свет и который, по своим мощным изобретателям, назван козачком.
Он, можно сказать, плевал на свое прошедшее и беззаботно предавался воле и товариществу таких же, как сам, гуляк, не имевших ни родных, ни угла, ни семейства, кроме
вольного неба и вечного пира души своей.
Это уже не был тот робкий исполнитель ветреных желаний
вольного народа; это был неограниченный повелитель.
Нигде не попадались им деревья, все та же бесконечная,
вольная, прекрасная степь.
Кончился поход — воин уходил в луга и пашни, на днепровские перевозы, ловил рыбу, торговал, варил пиво и был
вольный козак.
Много также было других чинов полковых: обозных, войсковых товарищей, полковых писарей и с ними пеших и конных отрядов; почти столько же, сколько было рейстровых козаков, набралось охочекомонных и
вольных.
— Успеем-с, успеем-с!.. А вы курите? Есть у вас? Вот-с, папиросочка-с… — продолжал он, подавая гостю папироску. — Знаете, я принимаю вас здесь, а ведь квартира-то моя вот тут же, за перегородкой… казенная-с, а я теперь на
вольной, на время. Поправочки надо было здесь кой-какие устроить. Теперь почти готово… казенная квартира, знаете, это славная вещь, — а? Как вы думаете?
Катерина. Да, тебе хорошо, ты
вольный казак, а я!..
Борис. Что обо мне-то толковать! Я
вольная птица. Ты-то как? Что свекровь-то?
— Конечно, — отвечал Хлопуша, — и я грешен, и эта рука (тут он сжал свой костливый кулак и, засуча рукава, открыл косматую руку), и эта рука повинна в пролитой христианской крови. Но я губил супротивника, а не гостя; на
вольном перепутье да в темном лесу, не дома, сидя за печью; кистенем и обухом, а не бабьим наговором.
Вольнее всякий дышит
И не торопится вписаться в полк шутов.
Возьмет он руку, к сердцу жмет,
Из глубины души вздохнет,
Ни слова
вольного, и так вся ночь проходит,
Рука с рукой, и глаз с меня не сводит. —
Смеешься! можно ли! чем повод подала
Тебе я к хохоту такому!
Уж налит.
Шнуровку отпусти
вольнее,
Виски ей уксусом потри,
Опрыскивай водой. — Смотри:
Свободнее дыханье стало.
Повеять чем?
(Аркадий указал глазами на Петра.) Il est libre, en effet, [Он в самом деле
вольный (фр.).] — заметил вполголоса Николай Петрович, — но ведь он — камердинер.
Она не только доверялась ему, не только его не боялась, она при нем держалась
вольнее и развязнее, чем при самом Николае Петровиче.
Базаров встал и толкнул окно. Оно разом со стуком распахнулось… Он не ожидал, что оно так легко отворялось; притом его руки дрожали. Темная мягкая ночь глянула в комнату с своим почти черным небом, слабо шумевшими деревьями и свежим запахом
вольного, чистого воздуха.
Управляющий вдруг обленился и даже начал толстеть, как толстеет всякий русский человек, попавший на «
вольные хлеба».
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все в нем рычит: я те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие
вольные и уродливые переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся в улицу серенький курятничек в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает. Будущее! — Кутузов широко усмехнулся...
Это был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляла
вольной птицей по лицу, порхала в глазах, садилась на полуотворенные губы, пряталась в складках лба, потом совсем пропадала, и тогда во всем лице теплился ровный свет беспечности. С лица беспечность переходила в позы всего тела, даже в складки шлафрока.
— Что! — говорил он, глядя на Ивана Матвеевича. — Подсматривать за Обломовым да за сестрой, какие они там пироги пекут, да и того… свидетелей! Так тут и немец ничего не сделает. А ты теперь
вольный казак: затеешь следствие — законное дело! Небойсь, и немец струсит, на мировую пойдет.
Все это происходило, конечно, оттого, что он получил воспитание и приобретал манеры не в тесноте и полумраке роскошных, прихотливо убранных кабинетов и будуаров, где черт знает чего ни наставлено, а в деревне, на покое, просторе и
вольном воздухе.
На шумной раде, в
вольных спорах
Другого гетмана творят.
Глядя на эти задумчивые, сосредоточенные и горячие взгляды, на это, как будто уснувшее, под непроницаемым покровом волос, суровое, неподвижное лицо, особенно когда он, с палитрой пред мольбертом, в своей темной артистической келье, вонзит дикий и острый, как гвоздь, взгляд в лик изображаемого им святого, не подумаешь, что это
вольный, как птица, художник мира, ищущий светлых сторон жизни, а примешь его самого за мученика, за монаха искусства, возненавидевшего радости и понявшего только скорби.
Если оказывалась книга в богатом переплете лежащею на диване, на стуле, — Надежда Васильевна ставила ее на полку; если западал слишком
вольный луч солнца и играл на хрустале, на зеркале, на серебре, — Анна Васильевна находила, что глазам больно, молча указывала человеку пальцем на портьеру, и тяжелая, негнущаяся шелковая завеса мерно падала с петли и закрывала свет.